Заслуженный артист РСФСР, заслуженный деятель искусств БАССР, основатель и первый директор Башкирского государственного театра оперы и балета Тимер-Булат Губайдуллович Имашев (1908—1946) родился в с. Азнаево Бижбулякского района 10 января (по новому стилю 24 января) 1908 года.
В истории башкирского театрального искусства особым светом сияет имя Тимер-Булата Имашева. Он был свидетелем, а потом непосредственным участником процесса становления башкирского национального театра.
При нем на сцене впервые была показана жизнь башкирского народа. Основание в Уфе оперного театра вызвало бурю среди башкирской интеллигенции. Сцена театра оказалась основным выразителем мыслей и чувств, зеркалом отражения быта, истории народа. Всеобщий интерес к театру возбуждали и поездки театра по всей республике. О нем заговорили в любительских коллективах в самых отдаленных уголках нашей республики.
Поэтому не было ничего неожиданного в том, что Тимер-Булат Имашев, бесконечно полюбивший театр, поступил в театральную студию. Одновременно с ним учились Вэли Галимов, Зайтуна Бикбулатова и др. Здесь преподавали Валиулла Муртазин-Иманский, а затем Макарим Магадеев и другие педагоги, которые работали в музыкальном техникуме.
В период своего обучения Тимер-Булат Имашев заявил о себе как о яркой индивидуальности. Его сценические данные позволили выдвинуться на главные роли героического плана. Одна из главных ролей Тимер-Булата Имашева — Буранбай в «Башкирской свадьбе» М. Бурангулова. Ему удалось показать внутреннюю красоту человека из народа: благородство чувств, непокорный дух легендарного героя, звавшего на подвиги во имя счастья и социальной справедливости. Сценические воплощения Имашева были актуальны для своего времени, отвечали духовным и нравственным запросам зрителей.
Сродни Буранбаю и другой герой — Карл Моор из студенческого спектакля «Разбойники» Фридриха Шиллера. О работе над дипломными спектаклями рассказывали все, кто тогда учился в театре-техникуме. Молодых людей, которые были заняты в этих спектаклях, необычайно радовала работа над классическим репертуаром. Они мечтали о создании нового театра, выходя на сцену, каждый спектакль считали большим праздником. Именно в этой атмосфере праздника и всеобщего подъема рождалось искусство Булата Имашева.
В 1930 г. он играет роль Фрондоса в спектакле «Овечий источник» Лопе де Вега. Этот спектакль был показан в Москве на Всесоюзной олимпиаде национальных театров, и Имашев поразил московскую публику своим обаянием, звучностью голоса и внутренней красотой.
Еще будучи студентом театрального отделения Тимер-Булат Имашев проявил интерес к режиссуре. В 1929—1930 гг. в труппе башкирского театра происходят существенные организационные изменения, и Тимер-Булат Имашев наряду с режиссером Макаримом Магадеевым, актерами Гиниятом Ушановым, Хажи Бухарским, вошел в режиссерскую коллегию. Ему, начинающему актеру, доверили стать режиссером. Такое не часто бывало в истории башкирского театра. Наверное, Муртазин-Иманский и Магадеев, основоположники башкирского театра, угадали в нем режиссерское мышление и национальный подход к искусству театра.
Уже в своих первых постановках «Славная эпоха» Ризы Ишмурата, «Казанское полотенце» Карима Тинчурина, «Ынйыкай и Юлдыкай» Хабибуллы Габитова он поразил публику неожиданностью сценических решений и принес с собой неустанность поиска, необычайный эксперимент. Он был увлечен новыми формами в искусстве. Его не устраивали устоявшиеся традиционные художественные приемы, поэтому он обратился к конструктивизму и в своих сценических решениях. По всей вероятности, сильное влияние на него оказал Всеволод Мейерхольд с «Ревизором», с которым он познакомился в 1927 г. в Москве. В те времена в русском советском театре господствовал конструктивизм. И Тимер-Булат Имашев решил привить этот новый росток в башкирскую театральную культуру. Конечно же, конструктивизм бросал вызов зрителю. Складывалось впечатление, что молодой режиссер, впервые пробующий свои силы на большой сцене, с юным задором спешил выразить свое несогласие с принятыми формами постановок. Использовал он также гротесковые приемы, с помощью которых, например, было поставлено «Казанское полотенце»
В начале 1930 годов весь многонациональный театр вступил в новый этап своего развития, обусловленный индустриализацией и всеобщей коллективизацией. В ходе культурной революции перед деятелями искусства ставились задачи воспитания трудящихся как сознательных строителей социализма. Театр был охвачен стремлением постичь явления жизни, сосредоточив внимание на образах современников и на раскрытии их мировоззрения. Бурный ритм жизни, ее созидательная мощь заставили режиссера начать поиск динамичных выразительных средств. Тимер-Булат Имашев пытался использовать приемы ТРАМовских представлений. Да и сам он в свое время работал в любительских коллективах рабочей молодежи, где и воспринял эстетику ТРАМовских представлений, в которых неторопливые диалоги сменялись бодрыми декламациями. Молодежь выходила на сцену строем, произносила агитационные стихи, сопровождая их движениями. Вместо красочного убранства на сцене все чаще можно было видеть работающую молотилку, настоящий паровоз, ткацкий станок. А в спектакле «Завод» по пьесе Авзала Тагирова Тимер-Булат Имашев вместе с художником Сергеем Никандровым соорудили на сцене медеплавильный завод, который видели во время своей поездки в Баймак, и прямо здесь показывали процесс плавки меди.
Поначалу нововведения воспринимались публикой с интересом. Ее поражали массовые динамичные эпизоды и размах сценических эффектов. Но постепенно интерес к спектаклям о современности стал пропадать. Зритель уставал от металлического скрежета, суматошной беготни, физкультурных маршей, декламаций, его душу влекла знакомая мелодия напевности башкирской речи. Вероятно, поэтому лидерство удерживала музыкальная драма «Сакмар» С. Мифтахова, которую поставил Тимер-Булат Имашев, сохранявшаяся в репертуаре театра с 1932 по 1937 гг. Секрет успеха этой пьесы в том, что Сагит Мифтахов впервые в башкирской драматургии попытался осветить события современности фольклорными поэтическими средствами. Сюжет пьесы был типичен для того времени: организация колхозов, разоблачение классового врага. Произведение обращалось к широкому зрителю и учитывало законы художественной психологии. Тимер-Булат Имашев решил поставить музыкальную драму «Сакмар» как спектакль-праздник, создавая зрелище повышенного эмоционального воздействия. Поэтическая обобщенность преобладала над иллюстративно конкретным воплощением образа народа. Режиссер отошел от чрезмерной детализации сценического действия, и в спектакле «Сакмар» нарядно одетые колхозники трудились на полях. Перемещаясь по сцене, они создавали красочные живописные группы. Особенно эффектно смотрелась пантомима косарей. Спектакль «Сакмар» давал зрителям установку не на интеллектуальную оценку событий, а на сопереживание. Драматург и режиссер выполняли социальный заказ своего времени, создавали наглядную модель народного благоденствия, используя выразительные возможности музыкального языка и ритм, созвучный эпохе. В спектакле герои передавали чувства через песенные монологи и диалоги, а хоры были призваны раскрыть энтузиазм народа, строящего новую жизнь.
Мне посчастливилось беседовать в свое время с участниками этого спектакля. Многие из них рассказывали о том, что спектакли заканчивались далеко за полночь. И зрители, возвращаясь со спектакля, пели песни, услышанные в нем. Это были простые запоминающиеся мелодии Масалима Валеева, который создал музыку к этому спектаклю, опираясь на башкирскую мелодику. Спектакль был ориентирован на широкие зрительские массы, а не на мелкую группу интеллектуалов, способных оценить новомодные режиссерские находки, которые Имашев нередко использовал в ранних работах.
Главный герой в исполнении Тимер-Булата Имашева — один из тех, кто самоотверженно боролся за перестройку сельского хозяйства. Его Юлай — подлинный представитель башкирской молодежи 30-х годов, борец за новую жизнь.
Год за годом крепло дарование Тимер-Булата Имашева, углублялись характеры сценических героев, столь непохожих друг на друга, которых он играл в собственных постановках и спектаклях других режиссеров башкирского театра. В галерее имашевских образов второй половины 30-х годов видное место занимали такие роли, как Жадов в «Доходном месте» и Незнамов в «Без вины виноватые» А. Островского, поручик Яровой в пьесе «Любовь Яровая» К. Тренева, князь Курбский в «Борисе Годунове» А. Пушкина, Шатмурат в драме «Карлугас» Б. Бикбая, Закир в «Черноликих» М. Гафури и другие.
Большой интерес вызывает его работа и в музыкальном театре. Ведь до него у нас не было балетных и оперных спектаклей. Музыкальный театр на профессиональной основе в республике только начинался, поэтому нужно было обладать большой уверенностью в своих силах, чтобы согласиться принять над ним руководство. Тимер-Булат Имашев отдал много сил для того, чтобы музыкальный театр был в нашем городе и в нашей республике. Он работал не только с актерами на сцене, но и с авторами, заказывая у них национальные оперы. По его инициативе в Башкирском государственном театре оперы и балета появились такие оперы, как «Акбузат», «Сакмар», «Ашкадар» и др.
Кипучая жизнь Булата Имашева при невыясненных обстоятельствах оборвалась в товарном вагоне, когда он по делам ехал из Учалов в Уфу. Трагедия произошла 12 апреля 1946 года.
Как завещание потомкам воспринимается следующая его запись в дневнике: «Время все расставит по своим местам. Я отдал театру душу, дарованный мне талант и всю жизнь. Я сыграл более пятидесяти ролей. Кто-то меня даже назвал «Качаловым» башкирского театра. Мне удалось поставить два десятка драматических и восемь оперных спектаклей. В равной степени я обращался к мировым классическим традициям и к национальному творческому наследию. Я шел по пути сотворения красоты, любви и добра. Обращаюсь к вам, дорогие потомки, пусть продолжится этот путь!»
К 100-летию со дня рождения выдающегося деятеля культуры в 2008 году в селе Азнаево Бижбулякского района был открыт Дом-музей Имашева. В родном селе его имя носят средняя школа и улица. Улица имени Тимер-Булата Имашева есть и в районном центре – селе Бижбуляк.